Как нечисть пугает. Деревенские байки

Вспоминая своё детство, первое, что приходит на ум - это лето в деревне у бабушки с дедушкой. Их уже лет пять, как нет, и я уже взрослая мадам, но те чувства и эмоции от шумных бабкиных посиделок, с историями про ведьм-русалок и чертей, вылезающих из болот, помню до сих пор. Наверняка, у многих из Вас, дорогие форумчане, жили и живут в деревнях бабушки и дедушки, кто-то сам из деревни, и, скорее всего, Вы тоже слышали немало интересного. В каждой деревне есть свои истории и легенды…

В селе Б, где жила моя бабушка, стоит старая церковь. Ей более двух веков, однако она очень крепкая, и, практически не повреждённая. Говорят, раствор для этой церкви был замешан на яйцах, поэтому она столько лет стоит невредимая. Про эту церквушку говорят, что на нехорошем месте она построена, поэтому нечисть там живёт, и не один батюшка там не приживается (сколько себя помню, церквушка почти всегда закрыта, иногда батюшки из других приходов там службу проводят.)

… Эту странную старушку я помню хорошо. Она была не в себе. Очень старенькая,какая-то красная панама, лохматые седые волосы… Старушка почти не говорила, зато всегда смеялась. А ещё, она играла в куклы, и изо рта у неё постоянно текли слюни. Я страшно боялась эту бабку.

Моя бабулька рассказывала, что «Дашка оглупела» после одного случая. Когда Дашка была ещё ребёнком, они с ребятнёй залезли в ту самую церковь, играть в прятки. Играли целый день, под конец все друг друга нашли, и собрались домой, спохватились, что Дашки нет. Долго искали, и не нашли. Поплелись домой, позвали взрослых. Отперли церковь, обыскали. Нашли Дашку под полом. Открыли крышку, глянули - она там: голова наполовину седая, трясущиеся руки, и слюна изо рта… С тех пор, она сошла с ума. До сих пор непонятно, ЧТО она увидела там, старики шепчутся, что сам «Той-то» ей показался.

Бабушка рассказывала, что это произошло, когда её мама была маленькой.В какой-то большой церковный праздник отец велел идти дочке в поле работать. Девушка хотела возразить, но отец был непреклонен, ибо в Господа не верил, коммунистом был. Девушка собралась, прихватив маленького сыночка. Полдень, жара, девушка косит, рядом речка, сынишка в лодке играется, привязанной к берегу. В это время к девушке подошёл высокий человек:

Работаешь, девка?

Работаю, отец, работаю

Незнакомец покачал головой и ушёл. К вечеру обратно появился:

Работаешь, девка?

Работаю

Праздник нынче большой, знаешь?

Знаю, ответила девушка

Ну и горе тебе будет, сказал незнакомец, и исчез.

И, в этот момент, мальчонка, игравший в лодке, выскользнул из неё и утонул.

Наверное, в каждой деревне, есть место, про которое говорят «той-то водит», т.е нечистые места, где с людьми постоянно что-то происходит или они ходят по кругу, и не могут выбраться. Такое место есть и в селе Б - на лугу, возле старого колодца.

Был в селе мужик - гуляка и пьяница, каких поискать. Шёл когда-то зимой затемно, через тот луг, пьяный и весёлый. Слышит - звон бубенцов, смех, цокот копыт, гармошка - поравнялась с ним компания весёлых парней и девушек, на санях, с гармонью. Эй, кричат, Лёнька, поехали, довезём! Дед сел, ему налили самогону, тот захмелел ещё больше - пил, веселился, горланил песни под гармонь.

Когда опомнился - понял, что едут они очень долго, и местность совсем незнакомая, и ездят они по кругу. Дед начал читать молитвы, его встряхнуло, и он… очнулся - у того колодца, возле которого его подобрали, с замёрзшей какашкой в руке, вместо стакана. На улице рассветало…

В общем, таких историй я знаю великое множество, если кого-то заинтересует, могу ещё написать. За достоверность не ручаюсь - всё пишу о слов бабушки. Так что, если кому-то покажется это неправдоподобным - не судите строго, а лучше поделитесь своими сказами и байками из села
зы: Самая ужасная история, моя любимая - триллер Идёт дед ночью. Катится калЯсо по дорожке, взял дед калясо, домой снес, на гвоздь повесил.

В каждой деревне, посёлке, городке есть свои истории. Некоторые из них передаются веками, которые рассказывают нам бабушки и прабабушки. Некоторые не такие старые, но тоже цепляют людей. Есть и такие, которые можно подслушать у бабушек, сидящих вечерами на лавочке. Вот так делала и я, когда мне было скучно. Расскажу и вам несколько историй — подслушанных и не подслушанных, и рассказанные мне друзьями.

1) Первая история была подслушана у моих сайт бабушек. Жила в нашем доме соседка. Был у неё муж, жуткий любитель налево ходить. Соседка всю жизнь терпела, скандалов не закатывала, но когда была уже на пороге смерти, мужу тут такой наказ дала:

— Ты хоть меня потом не позорь. Как помру, так вспоминай меня, не гуляй по бабам, а то я там стыда не оберусь.

Как сказала, так на следующий день Бог её к себе и прибрал. Мужик женин наказ не исполнил. Месяца не прошло, притащился домой с другой женщиной.

А через несколько дней родственники, придя к соседке на кладбище, так и присели от шока. На памятнике с фотографии на них смотрела соседка, густо обросшая… бородой . Интересно, почему не рогами. Свежая фотография потемнела так, словно провисела на памятнике много лет. Но борода напугала всех. Дошел слух о странной бороде покойной сайт жены и до самого мужа.

Пришел он на кладбище и давай там над могилой орать:

— Пугай, пугай да не напугаешь! Не любил я тебя и как изменял, так и буду изменять! Понятно?!

Сплюнул он со злобы и пошел восвояси. В этот же вечер над деревней прошлась страшная гроза, и мужика того молнией и убило. Нерадивого мужа схоронили, а как схоронили, так у соседки фотография-то и посветлела, а бороды как и не было вовсе.

2) Ещё одну историю рассказывала нам пожилая соседка, когда мы были подростками. Жила в деревне нашей тетка. Может, и по сей день живёт. Рассказывали про неё наши бабули, что мёртвых она могла видеть. И в Радоницу она всегда готовила полный стол, а потом залезала на крышу и смотрела, как со стороны кладбища поднимаются умершие и идут к домам сайт своих родных — Пасху праздновать.

Сидит, бывало, на крыше долго, а потом как вскрикнет:

— Идут! Идут! Открывайте двери!

Тут у соседей под сердцем-то и ёкает. Тихо к столу и шли. Причём тётку они не сторонились и сумасшедшей не считали. Боялись того количества невидимой толпы, которая спускалась с холма. Даже не то, что боялись, просто жутко было от того неведомого.

3) Следующая история произошла лично с моей семьёй. Такой, как бы сказать, казус на кладбище. Шли мы, значит, к могилкам родственников. Дошли до родителей деда, положили цветы и конфетки. Постояли немного и пошли дальше, к родителям моей бабушки.

Тут я боковым зрением замечаю, что дед притормозил. Оговорюсь, что он у меня тихий и спокойный, но вот временами накатит на него похулиганить не в то время и не в том месте. Смотрю, на сайт развилке двух тропок копыто лежит, и дед уже ногой замахивается. Не знаю, что со мной случилось, но как подменили меня. В голове перемкнуло и что-то сработало. Как заору на деда, у него аж нога в воздухе зависла и никак не опускалась.

— А ну не трогай! — Глаза у меня стали больше пяти копеек.

Мой дикий крик прогремел на всю округу так, что вороны шуганулись в разные стороны. Бабушка с тетей озлобленно оглянулись на меня.

— Ты чего творишь?! Нельзя шуметь! Головой-то думай хоть немного!

Я виновато нахмурила лоб, готовая провалиться сквозь землю. Само вырвалось, честное слово. Дед тоже укоризненно глянул на меня и пошел вслед за бабушкой, минуя злополучное копыто.

Я ещё постояла какое-то время, разглядывая его. Копыто лежало на развилке рядом с могилами девушки и парня, которые сильно поросли кустами. сайт Конечно, могла и собака притащить, но там вообще не было следов зубов, и оно даже обглодано не было. Не оторвано от ноги, а отрезано ровно и аккуратно. У меня прямо изнутри вырывалось предчувствие опасности и потуги к тому, что нужно отсюда уходить.

А этой же ночью приснился мне сон, как я нахожусь на холме, где расположено кладбище, и бегаю от темноволосой женщины. Лицо у неё было красивое, сама она примерно лет тридцати. Женщина гонялась за мной, замахивалась руками, намереваясь убить.

Когда я уже почти выбилась из сил, то я начала кричать молитвы ей в лицо. Буквально на моих глазах эта женщина стала рычать и страшно изменяться. Руки и ноги стали вытягиваться в длину, кожа стала сухой и приобрела рыже-коричневый цвет. Лицо сморщилось, обнажая лошадиные зубы, а рот вместо рычания стал издавать скрипящие сайт звуки, словно кто-то медленно открывал несмазанную дверь. Мне было так страшно, но я не переставала молиться, пока чудовище не сдалось и не удалилось восвояси.

Потом дед рассказал мне, что тоже видел кошмарный сон с каким-то монстром, но подробности я спрашивать уже не стала. Такие вот дела.

4) Был у меня одноклассник Санька. После школы мы с ним долго ещё общались. Любили мы всякие истории про кладбища, про призраков да про домовых рассказывать. Вот о них сейчас речь и пойдёт.

Когда-то Сашка жил у бабушки. А дом у ней старенький с большой и тёплой печью. Как ляжешь туда, так и заснешь крепко. Уютно и тепло, да ещё и пахнет на весь дом свежим бабушкиным хлебом.

Всё бы и хорошо, но вот только не любил Санёк стричься. Отрастит вечно космы как у девки и сайт ходит лохматый, хуже бомжа уличного. Как бабушка ему ни говорила, как ни ругалась, всё без толку.

— Вот доходишь срамным-то таким, домовой тебе все волосы попутает, будешь знать! — Сетовала она, — ни одна девка не посмотрит на тебя!

— Ой, да ладно тебе, ба! — Отмахнулся Санька и забрался на печку спать.

Утром дом оглушил истошный визг. Сашка орал как резаный, пытаясь отодрать волосы от гвоздей. В бревенчатой стене торчали их шляпки, и волосы непонятным образом накрепко были к ним привязаны, образуя скомканную волосяную паутину. Мало того, от лохматой шевелюры Саньки остались только мелкие косички, свалянные в что-то грязное и непонятное. В Африке бы, наверное, позавидовали.

— Говорила я тебе! Говорила, — мурлыкала себе под нос бабушка, состригая култыши с Санькиной головы. Он только смиренно сидел и тихо хныкал. — В сайт следующий раз не косички заплетет он тебе, а вообще лысый останешься!

С тех пор Сашка волосы не отращивает, так с ёжиком и ходит. Всё боится, что домовой ему потом грязных моднявых дредов наделает.

5) Эта история тоже поведана мне Санькой. Та самая бабушка его умерла, и он перебрался обратно к маме в квартиру.

Как-то пошёл он к бабушке на могилку. Идёт по тропинке и вдруг слышит знакомый голос:

— Саша! Санечка…

Он головой-то завертел, а понять не может, откуда звук идет. Чуть вперёд продвинулся и увидел перед собой кусты. Заросли были такие густые, что в их темени было ничего и не разглядеть.

— Санечка! — Вскрикнули из кустов.

Сашка аж подпрыгнул на месте, но к зарослям не подошёл. Через мгновение оттуда из глубины появилась фигура. Саня даже и дышать забыл от страха. сайт В кустах стояла его покойная бабушка.

Она протянула к нему руку и позвала:

— Пойдём. У меня семечки есть. Ты же их любишь. Пойдем погрызём.

Тут из её руки что-то посыпалось, но на семечки похоже не было. Какой-то сор, пыль и горсть мелких веточек.

Санька схватила мелкая дрожь, он развернулся и не оборачиваясь побежал к выходу. До дома он тоже летел, не сбавляя хода. Так весь вечер в комнате и просидел и на кладбище он так больше и не ходит.

6) Есть в наших краях такая история. Даже не история, а байка, которой уже достаточно много лет. Вот сколько живу, а слышу уже не один раз. Её в самую пору под вечер в компаниях рассказывать.
Как и у каждой компании, было у нас раньше место для посиделок излюбленное. Находилось оно возле железнодорожной сайт линии, по обеим сторонам которой возвышались высокие обрывистые холмы, поросшие кустами. Вот на одном из таких холмов любили сидеть и мы. Ножками болтать, пивка попить да проезжающим поездам помахать.

И вот как-то сидим мы, музыку слушаем и на поезда пялимся. Внезапно один друг вспомнил эту историю и стал нам рассказывать.

Раньше тут другая компания гуляла, и была в этой компании пара влюблённых. Сильно они друг друга любили, но вот парень шибко уж ревнивый был. В один вечер приревновал он её к другу. Пошли они на этот холм поговорить, да в запале ссоры махать руками стали. Девчонка его толкнула, парень споткнулся и на рельсы полетел. Поезд был уже близко и остановиться не успел. Так паренька и не стало, а спустя год та девчонка пропала. Искали все, кто мог. Потом в тех кустах на сайт холме мёртвой нашли, а причину смерти так и не установили. Мол, насильственных следов нет, отпечатков тоже. Дело закрыли.

С того времени на другой стороне холма время от времени стали трупы девушек находить. Поговаривали о маньяке, которого так и не нашли. Ведь, как и у первой девушки, никаких следов. А среди молодых слух пошёл, что это дух того парня не успокоился и мстит за свою смерть и по тем кустам лучше одному не ходить.

Пока друг рассказывал, на холме уж темнеть начало. Внизу пронесся поезд, издавая длинный громкий гудок. И вот сидишь после истории, как из реальности выпал, а от гула поезда и сердце вниз падает. На душе тоскливо так и жутко. Все молчат и в кусты напротив вглядываются. Не по себе становится и приходить сюда уже не хочется.

Вот такие истории. Их, сайт конечно, много и всех, к сожалению, не упомнишь. Ведь сейчас я в своём родном краю бываю редко, и многое стирается из памяти. Надеюсь, вспомню что-то ещё и обязательно напишу.

Этнограф В. Перетц, живший в прошлом веке, в статье «Деревня Будогища и ее предания» приводит рассказ о «стуках нечисти в дверь». Нечистая сила принялась однажды ночью барабанить в дверь дома местного лавочника.

Хозяин дома, всполошенный стуком, кинулся к двери, распахнул ее, но никого не обнаружил за нею. Он закрыл дверь. Снова — громкий стук и очень громкий крик: «Открывай!» Лавочник опять открыл дверь. Никого за порогом не было.

И так продолжалось до самого рассвета:

— Открывай!.. Открывай!..

Или вот другая вполне типичная история о звуковых сигналах чуждого. Ончуков в «Северных сказках» цитирует воспоминания крестьянки Степаниды из деревни Корельский Остров. Степанида отправилась как-то раз по ягоды в лес. Едва она начала собирать

ягоды, присела возле какого-то куста, как вдруг слышит — закричал из непролазной лесной чащи человек. Да и не просто человек, а родственница Степаниды, ее сватья Маланья. Крестьянка узнала ее голос.

— Вставай, пошли! — кричит.

— Да пошли!

Крестьянка потом рассказывала Ончукову:

— Ой, до того он меня напугал, аж дрожь пошла по сердцу, переменилась я в лице.

Еще сообщение на ту же тему, записанное Ончуковым.

Николай Кузьмин из деревни Сюзань вспоминал: однажды заночевал он в избушке на берегу лесного озера, но выспаться не удалось.

— Не дало, выжило. Ходит, гремит по крыше.

Несколько раз выбегал Кузьмин с горящей берестой в руках из избы, освещал ею крышу, осматривал. Никого там не обнаружил. А едва снова входил в избушку, тут же кто-то начинал топать по крыше сапогами, ходить по ней туда-сюда.

В. Добровольский в «Смоленском этнографическом сборнике», изданном в 1891 году, ссылался на свидетельство двух русских крестьян, тоже услышавших нечистую силу. Мужики собирали в лесу смолу и припозднились. Ночь застала их вдали от родной деревни. Вдруг слышат: над лесом пронесся свист. Был он таким сильным, что уши у обоих мужиков заложило.

Они рассказывали:

— Испугались оба, стали тикать. Как свистнул снова! Мы бежим, а лес над нами словно валится от свиста. Бежим мы, а «он» снова его нагибает и свистит, пугает. За лес выбежали, а «он» все над нами хлещет, свистит; смотрим вверх — ничего над собой не видим. Все, что у нас было, побросали — едва сами убежали.

В 1927 году на железнодорожной станции Трудовой Читинской области случилось событие, отдаленно схожее с происшествием в доме лавочника в Бу-догищах. По словам непосредственного участника события Федота Дутова, в новогоднюю ночь в доме, где он жил со своими родителями и братьями, поднялся переполох.

— Только мы легли, — рассказывает Дутов, — еще не уснули... Застукался! На террасах — там окна большие были — застукался так, что аж эти окна задребезжали.

Федот схватил топор, а его старший брат Иннокентий — револьвер.

— Вышли — никого нет, — вспоминает Федот. — Кругом обошли всю ограду — никого нет. Только в дом зашли, дверь заложили, еще не успели присесть — опять тошней старого застукался. Мы снова вышли — никого нету. И вот он примерно простукал так... Ну до часу ночи... Так продолжалось дней десять, наверное.

Куда, впрочем, более жуткое испытание выпало на долю Акулины Суворовой из села Ичура Бурятской АССР. В 1943 году Акулина была малолетней девочкой. Ее воспоминания о происшедшем выглядят так:

— Отец на фронте... Мать уехала в город. Уехала продавать молоко. Мы назвали подружек ночевать. И в эту ночь нас «пугало». Только мы спать легли, как забегали по постели ноги, собачьи, кошачьи. Раз, другой... Мы испугались, под одеяла залезли. Вдруг грохот получился — треск, гром. Полетели стекла из окон, заорали кошки — и все тихо стало. Зажгли мы коптилку, давать искать: ни кошек, ни собак, и, главное, все стекла в окнах целы.

Пугало, говорила Акулина Суворова.

— Да, пугало часто где, — заверял фольклориста Балашова на берегу Белого моря крестьянин Арсений Заборщиков из деревни Варзуга.

И приводил такой пример: — Вот ручей был Кипокурский. Так пока старики крест не поставили, едут если, бывало, люди после полуночи мимо ручья, полные сани тут же насадятся кого-то невидимого, что и олени не могут сани-то тащить. Теперь крест уж упал, а не пугает.

Михаил Кожин, односельчанин Заборщикова:

— А вот такой случай еще был. Пошли мы копать ягель. Ну накопали, потом у елки устроили танцы... А как потянулись ложиться спать, тот «оно» и запело. Сашка, дружок мой, шепчет: «Поют!» А монашка Анна — она с нами была — и говорит: «Давай! Кого, — говорит, — поет! Сами наплясались да нашумелись, с того и кажется!» А сама ходит вокруг ели, да крестится, да молитву читает. А нам между делом покрикивает: «Сказывайте сказки!» Ну чтобы не слушали.

Кожин вспоминает и о другом таинственном случае, бурно обсуждавшемся в деревне Варзуга за несколько лет до того, как фольклорист Балашов посетил эти места. Земляки Кожина ехали поздним вечером по лесу на оленьей упряжке. Остановились по малой нужде, послезали с саней... А вокруг — сугробы, снега, лес мрачной стеной.

— И вдруг, — рассказывает Кожин, — зачудило, зашумело там. Нечистая сила! Они собаку спустили и науськали. Собака по сугробам — в лес, да как начало там тут же собаку драть!

Через пару минут выбросило из лесной чащи к ногам опешивших путников собачий труп. А на санях лежали горой свеженапиленные дрова. Дружно матерясь, мужики похватали чурбаки с саней и принялись швырять их один за другим туда, где в чаще чудило и шумело.

Кожин, заканчивая рассказ, сказал с усмешкой:

— Ну а как полетели все поленья назад да как зауськало с еще большей силой да засвистело, так они уж и замолчали.

Великий страх обуял мужиков. Толкаясь, они попрыгали в сани и, нахлестывая оленей, дунули прочь от этого страшного места.

Невидимка, «пугающий» в доме или в лесу, — один из наиболее популярных героев быличкового фольклора. Он деятелен, порою не в меру суетлив, всегда вызывающе дерзок, зачастую агрессивен и по числу упоминаний о нем занимает первое место в списке героев быличек двух последних столетий. Нет числа его проделкам!

Да вот хотя бы такой случай. Его приводит Померанцева. По словам очевидца, он ехал зимой на пару со своим приятелем на санях по лесу. Лошадь, впряженная в сани, неожиданно остановилась, и никакие понукания не смогли сдвинуть ее с места. Очевидец сообщает:

— И вдруг как с саней что-то невидимое повалилось, точно железа пуд! И покатилось, и застучало в сторону.

В нашей деревне произошло чрезвычайное происшествие. Как следует из протокола нашего участкового — «жители деревни n Николай Крутов и Василий Сергеев на почве неприязненных отношений во время распития спиртных напитков устроили драку, в результате которой оба получили увечья средней тяжести».

В итоге инцидента мой сосед Василий оказался в больнице с предварительным диагнозом — сотрясение головного мозга. Николай отлежался дома. Через неделю конфликтующие стороны встретились на нейтральной полосе (за магазином), провели дипломатические переговоры (за стаканчиком и огурчиком), пришли к согласию в вопросе: «ты меня уважаешь?» — и с песнями, обнявшись, двинулись по улице к своим домам. Конфликт был исчерпан.

Но до примирения сосед Василий провел в больнице три дня, и очевидцы рассказывали о его пребывании массу забавных историй. Вот лишь одна из них.

Больничная палата. Молодой доктор, нейрохирург, кандидат медицинских наук, осуществляет утренний обход. Он — москвич, приехал в глубинку на стажировку, строг, подтянут.

Василий с перевязанной головой и заплывшим глазом сидит скромно на кровати, ждет своей очереди.

— Что с вами случилось, больной? — спрашивает доктор.

— Шел домой, доской отоварили, — бормочет Василий.

— Подробнее, я вас не понял.

— Пятидесятой.

— Кто отоварил?

— Колька.

— Подождите, подождите, больной, что-то я вас совсем не понимаю. Что с вами случилось?

здесь в разговор вмешивается молодой фельдшер из сопровождения:

— доктор, больной говорит, что получил травму в результате удара доской по голове.

— Понятно, а что Колька?

— а я за ним с дрыном.

— С каким еще дрыном?

— из старой оглобли, и оттянул промеж лопаток.

— Снова ничего не понимаю. Кто оттянул?

— больной догнал нападавшего и ударил его палкой по спине, — переводит фельдшер.

— И что с тем, жив?

— жив, что с ним сделается, только болеет весь, особенно душой.

— И каковы симптомы?

— жалеет, что меня доской отоварил.

— А на какой почве у вас конфликт вышел?

— участковый говорит, что на почве неприязненных отношений, а на самом деле из-за путаны.

— Что, у вас в деревне путаны есть?

— нет, все больше Машки да муки, а путана только у меня. Вреднющая скотина, у Кольки в огороде отаву и потравила.

— Ничего не понял.

— Коза больного по кличке путана залезла в огород к соседу и потоптала свежую траву. Из-за этого вышел конфликт, — переводит фельдшер.

— а чему там болеть, там же кость.

— Тогда на что жалуетесь?

— глаз не видит.

— Так, может, вам к офтальмологу, а не к нейрохирургу?

— я и сам не пойму, отоварили по голове, а глаз не видит.

Доктор достал молоточек, постукал больному по рукам и коленкам, заставил встать и, закрыв глаза, найти кончик носа.

— Ну что, будем лечиться? — спрашивает доктор.

— Что, прямо с утра?

— с утра и начнем.

— Так магазины не работают.

— Какие магазины, у нас, слава богу, еще кое-что из запасов имеется.

— И долго лечиться-то?

— да дней десять придется, думаю.

— Больной, медикаменты у нас импортные, без последствий.

— Без последствий у нас в деревне только «вагроновская», а с «осетинской» или «самопальной» на третий день ой как полощет.

В это время фельдшер прервал разговор доктора с больным, отвел доктора в сторону и объяснил суть дела, что разговаривают они не только на разных языках, но и о разных вещах. После недолгих объяснений доктор все понял. — Да уж, — произнес он, меняя тему. — Вылечим вас, не беспокойтесь, пройдет ваша голова. Только вот снимок надо сделать.

— А зачем, доктор? если для некролога, так меня в таком виде даже жена не узнает. Может, уж чуть позже?

— да что вы говорите, травма у вас небольшая, болезнь не страшная. — Да и я думаю — не рак ведь.

— Но полежать придется. Обследоваться и пролечиться как следует.

— Полежать-то можно, что не полежать, но дня три не более. Мне демократа обряжать надо, без меня с ним никому не справиться, да и за путаной глаз да глаз нужен. Да и с Колькой на мировую надо идти, ведь соседи, неудобно. Тоже, поди, переживает.

Доктор, выслушал этот монолог, вновь ничего не поняв, согласно кивнул головой и перешел к обследованию другого больного.

А Василий провел в больнице всего три дня, все время уговаривая медперсонал отпустить его из больницы. Эта настойчивость возымела успех и его под расписку о личной ответственности отпустили домой. А о дальнейшем развитии событий вы уже знаете.

Медвежья услуга
В последнее время я всё рассказывала серьёзные истории. Надоело. Ещё подумаете, что я и есть эта самая зануда, с которой неприятно общаться. Есть у меня в копилке памяти и забавные вещицы. Вот одну сейчас и расскажу. Опять же она получается нравоучительной. Ну, куда от этого. Хочешь – не хочешь, а жизнь нас всё время учит-учит. А мы…

Это всё произошло у меня на глазах с моими соседями. Люди они разные, не всегда правильные, но я их всё равно люблю.
Недалеко от нас жила молодая семья. Детей уже двое было – девчонки. Мать – доярка, отец - скотник. Нормально жили, спиртным не увлекались. Хозяйство кое-какое держали: свиньи, телята, птица разная. Не лодыри были. С работы корм таскали, приворовывали. Тогда все этим грешили. Без этого не проживёшь. Все их уважали, плохого за ними не замечали. Сосед этот Толик каждое лето всё что-то строил. То баньку рубил, то пригон из шлака лил, то крышу перекрывал. А Валентина – жена его ему помогала. Дружно они жили.

Напротив, через дорогу жил мужик Мишка. Жил он один, две жены от него уже отказались, потому что он злоупотреблял спиртным. Жил он скромно, просто. То он работал, то в запой уходил. Ну человек пропащий. Запросов у него больших не было, день прошёл – и, слава Богу.

У Толика ещё два брата были, у них уже дети подрастали, отец конюхом работал. Любили он собраться вместе вечерком, большая компания получалась. Как темнело, так они костёр разводили около дороги, так безопасней было. Врубят они магнитофон, всё больше шансон слушали. Ну и нам приходилось всё это слушать. А что, мы не против таких жанров. Они то мясцо поджарят на костре, то картошки напекут. На что фантазии хватало. Могли так до утра просидеть. Их право, отдыхают люди. Мишка к их компании не примазывался. Вредный он был человек, задиристый.

Вот однажды после таких посиделок разбрелась честная компания по домам. Дело было осенью. Листьев уже нападало с соседних тополей много, травка пожухла. А костёрик, как следует, не притушили. И не горел уже вроде бы, и пламя не видно было, а начало новому бедствию это послужило. Утром рано Валюшка на работу подалась, Толик по делам в город поехал. В деревне ранний подъём. Ушли. А тут ветерок разыгрался. Солнышко, жарко и ветерок. А огонёк видно всю ночь от дороги по сухой травке к пригону подбирался, потихоньку так, незаметно. Пригон загорелся как-то изнутри. Пока огонь этот люди заметили, хорошо он уже полыхал. А Толика в деревне нет, в обед приедет. Побежали ребята за их дедом – конюхом. Конный двор недалеко находился. Ждут люди деда Ивана, а его всё нет и нет. Вызвали пожарку, а её всё нет и нет. А в пригоне живая скотина стоит. Надо хоть её спасти, выпустить. Ну, тут Мишка героем оказался. Он прямо в пригон, да двери ломает, открывает. Куры тут же выскочили. Потом телок серой масти обгорелый выскочил и понёсся сломя голову по дороге. Свиней не спасли. Так они живьём и закоптились. Подъехала пожарка. Залили огонь. А дед так и не пришёл.
Толик в обед прикатил из города, опечалился. Люди ему сочувствуют, подбадривают его. Все про Мишкины подвиги рассказывают. Погрузили Толик с братом обгорелых свиней на телегу и увезли в овраг. Там их присыпали землёй. Походил Толик по пепелищу. Взгрустнул. Ну, надо дальше жить.

Лежит Мишка дома, прошедший день оценивает. А что, он героем сегодня был. Подвиг он совершил, выходит. А теперь за подвиг положена награда. Вот орденов-медалей ему не надо, а что-нибудь посущественней не помешает. Утром Мишка принарядился и вышел на эту самую дорогу, где костёр разводили. Ходит Мишка по дороге туда-сюда. Хочется ему, чтобы его Толик заметил. Вот выйдет он из дома и ему в ноги рухнет, благодарить начнёт. А там и расчёт придёт. Но ожидания его не оправдались. Толик так и не появился на Мишкином пути в этот день. Очень было Мишке обидно.

На следующий день он поговорил с приятелями с соседней улицы. И вот что он узнал. Оказывается, серый бычок из пригона Толика был и совсем не его. Он напуганный да обгоревший, как выскочил, так отправился к другим людям, которые, по сути, были его настоящими хозяевами. Животные свой дом помнят. У них эта скотинка потерялась уже с месяц назад. В деревне такое случается. Может где сгинула, а, бывало, и воровали, ну самое плохое – в свой пригончик чужие люди закрыли. Хозяин долго бычка своего искал, все поля и луга объездил, во всех логах побывал. А ведь Толик ему помогал, коня ему для поиска давал. Всё, уже попечалились они, решили, что это большой урон в хозяйстве, но что поделаешь, пропал бык.

А тут через месяц прибежал их Буранчик неизвестно откуда, да в каком виде. Шкура обожжённая, палёным от него за версту несёт, грязный, напуганный. Вот оно всё и сошлось. Выходит, прибрал к своим рукам Толик бычару. Хозяйка Антонина начала быка лечить, мазями разными мазала, отварами поила. Буран пошёл на поправку.

Скоро уже вся деревня гудела об этом. Выходит, Мишка зря этого бычка выпустил, навредил он соседу. Сразу слава про Толика пошла недобрая. Опечалился Мишка. Не будет теперь расчёта с ним.

Но выгоду он свою всё-таки поимел. Они с братом свиней опалённых раскопали, очистили, вымыли, разрубили на части, мать их Шура посолила сало и в банки закрутила. Мясо, как мясо. Сало, как сало.

Вот так бывает, прежде чем доброе дело сделать, призадумайся, нужно ли это тому человеку, кого ты хочешь облагодетельствовать.

Гусиные истории
(рассказанные дедом Кастрюком, клявшимся в их правдивости)

Вообще-то я к женскому полу отношусь очень уважительно. У женщин очень даже много достоинств. Но я сейчас не о них говорить буду. Я вам о некоторых их недостатках намекну. Но не в качестве критики, а, наоборот, в чём-то даже как бы желая их оправдать. Видите ли, у меня с некоторых пор напасть такая объявилась: болезнь - не болезнь, или чудо какое на меня свалилось. Сам не знаю что это. Только с некоторых пор стал я видеть немного больше, чем любому человеку это дозволено. Как будто этот самый третий глаз открылся. Я когда про это говорю, мне даже собственная жёнушка не верит, ругается. А всё почему? Да потому что прозрение это у меня наступает, когда я к стаканчику приложусь. И что я вижу? Не поверите. У некоторых особ женского пола вижу за плечами, грех и говорить – чёрта. Да не то, что бы настоящего, большого, а так мелкого, замухрышку этакого. Но, однако, всё при нём: и хвост, и рога, и копытца. Что интересно: он при одежонке, но каждый раз по другому наряжен, он по сезону одевается. Вот я как начну про это своей Валюшке рассказывать, она меня ругать. Говорит:
- Напился до чёртиков.

А оно вроде и правду так получается. Но я ведь не хвалиться собрался перед вами. Ну, мало ли у кого что случается. Я хочу вам рассказать, как этот рогатый ими женщинами рулит, от него много бед бывает. Посмотришь иной раз со стороны ну просто бабёнка взбесилась, сладу с ней нет, так и прёт из неё, так и прёт. А ведь на самом деле и вправду не она в том виновата. Но не каждый это понять может, не каждый разглядит.

Вот я вам хочу историю рассказать. Сам видел, сам слышал. А вы вникайте да смекайте, соображайте, что к чему.

Так вот я про бесёнка этого рассказать хочу. Он хоть и маленький, но тоже свой вкус имеет. Он к бабёнкам голубоглазым редко когда цепляется. Он всё чернявых предпочитает, чтобы глаза как огонь. Опять же, он сильно сдобных не уважает, покостлявей выбирает. В общем, я таких женщин называю одним прозвищем Кармеша. Вот к такой красавице чёрт привяжется и живёт возле неё. А она бедная о том и не подозревает, не знает, что сам чёрт с ней по жизни попутчик. И чего эта несчастная женщина натворить может! А воля не её. И все её осуждают, ругают. А её вины тут и нет.

Вот год назад на наш край чужаки приехали. Дали им квартиру. Муж в совхозе каким-то начальником пристроился. Ну а она - жена Кармеша при нём. Не по своей воле они к нам прикатили. То ли он от жены уехал, то ли она от мужа сбежала. Бабы всякое болтали. Я не больно вникал в их пересуды. Приехали и приехали, новую жизнь начали. Не суди, и тебя не осудят, это я давно и крепко усвоил. Живут люди тихо – мирно, никому зла не делают.

***
О чём бы и речь вести. Да вот тут-то чертёнок и объявился, и попутал эту самую Кармешу. А началось всё, с чего бы вы думали? Да с самой ерунды, с гусей всё началось.

Зима прошла. Уже эти чужаки как бы и своими становятся, обживаются. С соседями раскланиваются, огородец по весне посадили. Хозяйка всё в ограде хлопочет, всё делами занята. Весной, известное дело, в деревне многие птицей обзаводятся: гуси там утки и прочая мелочь. За лето птички подрастут, жирком заплывут, пухом, пером покроются. А осенью семья с мясом. Будет что на стол поставить и чем гостей потчевать. Вот и соседи наши новые, гляжу, гусяток набрали, десятка два, не меньше. Бегают по ограде, гогочут. Хозяйке радость. Хлопочет она возле них. То покормит, то водичку сменяет, то считать примется. Не пропал ли кто. Гуси вообще шибко разговорчивая птица. Птица выгодная по деревне. Корму много не требует, была бы травка зелёная. И растут они быстро. Любая хозяйка смотрит на неоперившегося птенца, а видит в нём уже взрослого жирного гусяку, каким он под зиму станет. И сердцу от таких представлений радостно становится. А Кармеше нашей ещё и перед муженьком отличиться охота. Вот, дескать, и мы хозяйственные, в руках у нас всё горит, полюбуйся-ка муженёк. А что, любой муж похвалит, если жена старательная.

Подросли птички, к воде просятся. А у нас в конце улицы и не пруд, и не лужа, но вода имеется. Большая яма с водой. Туда стали гусей с разных дворов сгонять. Смешаются на воде. Не разберёшь где, чья птица. Но как домой идти по стадам разделятся и к своей калитке движутся, не перепутают. Кармеша наша тоже стала своих гусят к воде приучать. Гонит их утром хворостиной, сама важно вышагивает. А вечером ходит встречать. Не дай Бог, пропадёт хоть гусёнок. Сильно она за них переживала. Хозяйки, которые каждый год стада заводят гусиные, сразу своих птичек пометили, на всякий пожарный случай. У кого какая краска оказалась в заначке, той и подкрасили гусят.

Так вот, уже с неделю Кармешкины птички на воду ходят. Когда уже и сами идут, попривыкли, значит. Вот я и подошёл к тому злосчастному дню, вернее, к вечеру, когда с чёртом самим повстречался.
Отправилась Кармеша гусей своих с воды встречать. Гордо вышагивает, как будто говорит:
– Вот смотрите, и мы с хозяйством, не хуже других.
А, что, её право. Подошла она к воде, а там что-то многовато их - гусей-то. Больше трёх десятков, считала, со счёта сбилась. Да что важно, все белые, все не меченые. Сердечко ёкнуло: «Поди тут, своих гусяк отдели». Стоит, думает. А тут он и появись, бесёнок-то. Вскочил ей на плечо, уселся, ножки лохматенькие свесил, сидит, и рожи корчит. А она как стояла, так и стоит, ничего не замечает. И давай он её с пути праведного сбивать. А я, к слову сказать, на бережке в полутрезвом состоянии находился. Вот всё и наблюдал. Вот и начала женщина вслух рассуждать:
– Отгоню я гусей всех к себе во двор, а там, на месте и разберусь где свои, а где чужие.
– Ну да. Ну да. Уж ты своих-то гусяк отличишь от чужих. Твои–то все крупные, жирные.
– Ну, уж и не все. Пять штук послабее, да похилее. Уж хожу, хожу за ними, а всё равно не ровно растут.
– Да ты не рассуждай тут, гони их домой. Там разберёшься.

Получается, что это она уже с рогатым бесом советоваться начала. Сама и не заметила, как это случилось. Пригнала она гусей домой. Я не поленился, тоже доплёлся кое-как до их двора. Интересно мне было знать, чем это всё закончится. Слышу, бес ей напевает:
– Теперь бери кисточку да краску, у тебя там голубенькая в баночке осталась. Да своих гусей пометь, чтобы путаницы больше не было.
Он ей шепчет, а ей кажется, что это она так рассуждает. Принесла Кармеша краску и кисть. Стоит, думает, кого красить-то, гусей тридцать пять штук. А её только двадцать. Гуси все перемешаны: и свои, и чужие.
– Кого красить? чертёнок кричит – известно кого самых больших и жирных гусей.
- Ну да, а если я чужих вымажу?
- Ну и что. А где на них написано, что они чужие. Гуси не помечены. Вот пометишь, тогда уж никто не скажет, что не твои, лезет ей мохнатой рожей в самое ухо, а она того и не замечает. Потом сам я видел, как он рогатый её рукой водил. Гусей красил. Подгонял к ней самых больших и жирных.

– Ну, вот теперь у них как будто документ есть, паспорт. Наши эти голубенькие. Поди докажи, что не так. - Он потирал от радости свои лохматые лапки. - А остальных гони в три шеи. Это не наши, нам чужих не надо. Это гуси бабки Петровны, чей дом в проулке. У меня с ней старые счёты.

Женщина осталась довольна, что всё так ловко устроила. Некрашеных гусей она назад к воде отогнала. Бабка Петровна поздно за гусями к воде пришла. Стала домой стадо гнать, а оно на два раскололось. Одно домой шло, в проулок, а другое всё по улице норовило идти. Удивилась старушка. Да и гуси за день обмельчали. Петровна ели-ели собрала непослушную команду, к дому направила. По количеству птичек сколько надо, но гусей как подменили. Но кроме её гусяк на яме с водой других не было. Забрала тех, какие остались. Думала- думала старая, и ведь сообразила, что подмена произошла. Но бабушка была не из шумливых, терпеливая была бабуся. Решила, что до зимы все поднимутся, все поправятся. Не идти же своих гусей по чужим оградам искать. Опять же, сама виновата, что их сразу не пометила. Не молодка, уже, должна дело знать. Полезла она в погреб. Там стояла банка с половой краской. И вымазала она своих гусят жёлтой половой краской. А сама всё приговаривала:
– Ничего, до осени все сравняются.

Чертёнок сидел на заборе и ждал, когда Петровна разразится руганью или плачем. Но так и не дождался, обиженный, он побежал дальше пакости творить. С Петровной он не дружил, она его не слушала и ему не подчинялась. Но это ещё не вся история, у неё и продолжение было. Вот слушайте дальше.

***
Раз вечерком Кармеша у пруда недосчиталась одного гусяки с голубой меткой. Вот бабушки Петровны коричневые здесь, рядом были, только что она их отогнала домой, а её один синенький пропал. Но не утонул же гусёночек. Стоит она на бережку, задумалась, чуть не плачет. А советчик её рогатый тут как тут. В самое ушко ей лезет, нашёптывает. Тут с Кармешей перемены произошли в раз. Глазки её заблестели. Видно, хорошую мысль её рогатый подал. Всё ей вдруг ясно стало. Руки она в боки и прямо таки полетела к бабушке Петровне. А та у ограды своей стояла, поджидала внучонка, когда тот на своём велосипеде накатается. Налетела на Петровну Кармеша, да как заорёт:
- Ты что же это делаешь, старая, гусей воруешь, отдавай моего гусяку.
У Петровны от неожиданности глаза из орбит полезли, она ничего понять не может.
– Ты что, девка, каких ещё твоих гусей. У меня чужих нет, и отрадясь не было. Я чужого никогда не брала. Вон мои в ограде траву щиплют, все замеченные.
Кармеша, может, всего на секунду и замешкалась, но бесёнок ей тут же шепнул, что надо.
– Ну да, твои гуси замеченные! Знаем мы, как это делается. У моего гуся перышки голубенькие повыщипала, а потом покрасила его как надо своей краской. Вот!
Это она на одном дыхании выпалила. Сказала и сама удивилась, как это она так хорошо всё сообразила.

А ведь того не понимала, что чужие мыслишки повторяет, по подсказке говорит. Петровна руки опустила:
- Да это про неё, да это она… Да я тут всю жизнь прожила, проработала. Ты спроси, у кого, что я брала без спросу, да кто про меня, что плохое скажет?
Глаза Петровны уже были полны слёз. А бесёнок рад был, сидел у Кармеши на плече, рот до ушей. Женщины начали ругаться. А он всё это для того и затеял. Теперь он только успевал масло в огонь подливать, скоро крик на всю улицу пошёл. Петровна отбивалась:
– Вы тут живёте без году неделя, а на меня такую клевету возводите.
Ну, Кармеша не терялась:
– Да ты бабка такая рассекая, - бес подсказывает – и дочери твои непутёвые, их вся деревня знает, выпивохи они и курилки.
– А я тут при чём, что ты мне про дочерей рассказываешь, что тебе они плохого сделали?
- А ты, а ты…(бес подсказывает), а ты сама такая. Вон прокуренная вся и попиваешь втихаря, все знают. И внучки твои такие же растут.
Бес смотрел на Петровну с восторгом:
- Что, съела?
Петровна была так обижена, слов не находила.
– Да я всю свою жизнь с родным мужем прожила, пока он не помёр, а ты пятого сменила. И потом обозвала она Кармешу очень нецензурным словом. Бабка говорила это уже без особого азарта, напор в голосе её пропал, он звучал всё тише и испуганней.

Ведать сердчишко прихватило, - думал бесёнок, - эко её пробрало.
А Петровна про себя уже думала:
– И как это я, и зачем это я. Не надо было так-то.
Но слово не воробей… Его уже соседки слышали. Одна отвернулась, другая в сторону отошла из деликатности. Оно это обидное слово уже летело над чудесным и так испорченным вечером. А бес от радости встал на передние лапы так и ходил по дорожке у дома Петровны. Он добился что желал.
- Ах, ты, ах, так…- Кармеша кипела и подбирала слова побольней, да поострей. Это она уже самостоятельно ругалась, волю чувствам дала. Даже бесёнок сел смирно, смотрел на неё с любопытством, что она ещё такое выкинет? А Кармеша не могла остановиться:
– Ах, так, так знай, у тебя ни одного гуся не будет. Все передохнут. Помянешь моё слово!
И с гордо поднятой головой она потопала восвояси.

Петровна стояла возле забора, прислонив лицо к столбику. Подбородок её прыгал. Зубы дробь выбивали. А в голове мысль крутилась:
– Так себя и порешить можно. Нужно успокоиться.
Счастливый бес ещё с минутку постоял рядом с бабушкой. В глаза ей заглядывал:
- Зарыдает или нет?
А потом вприпрыжку пустился догонять хозяйку. Думаете на том и конец? Нет. Гуся-то Кармеша своего нашла в тот же вечер, он к другому стаду прибился и в чужой двор забрёл. Но людям-то чужого не надо. Ей передали, она за ним и сходила, забрала гусяку. А мне так кажется, не случайно её гусь в чужом стаде оказался, это всё беса проделки. Специально он это всё подстроил. Может, и шевельнулось бы внутри у женщины то, что мы ещё совестью или жалостью называем, да дружок её того не позволил. Не знаю, что он ей там наговорил, но Кармеша и сейчас за собой вины не видит и мимо бабки Петровны с гордо поднятой головой ходит, а на плече у неё сидит он, плюнуть на него три раза да перекреститься. Да никто, кроме меня, его не видит. А мне не верят. Так и говорят:
– Опять до чёртиков напился.
А я вот думаю, что женский пол очень страдает из- за таких советчиков, не по своей вине страдает. Но вы уж знайте, если где женщины ругаются, кричат или ещё какую пакость вытворяют, не их в том вина. Это его проделки, беса рогатого!